Иоанна Калниня: Отец Виктор болел за церковь, за ее состояние. Он старался собирать ее в тех условиях, в которые Господь его поставил. Оказавшись в деревенской церкви – в храме, где почти не было прихожан, он служил Литургию, не оставляя надежды, что Сам Господь через него будет собирать Свою церковь. Всегда был открыт к каждому человеку, искавшему путь к Богу, и при этом был очень личностным в общении: для каждого находил нужный момент и слово.

Чаще всего отец Виктор приглашал к общению после совместного служения литургии и причастия Святых Христовых Тайн. А Литургия в Карсавском храме Святой Евфросинии Полоцкой была чем-то особенным. После ранней утрени (почти по монастырскому чину), отец Виктор говорил слово перед исповедью. Затем начиналось совместное служение: отец Виктор читал все молитвы литургии вслух, четко и ясно (многие на русском языке), пели все. Когда наступал момент проповеди, в храме воцарялась тишина, ловили каждое слово. У меня неоднократно возникало чувство, что во время проповеди он смотрит прямо на меня и лично мне говорит. Но так чувствовали и в этом признавались многие.

В самые трудные моменты жизни отец Виктор говорил: «Смотри по сторонам и ищи, кому хуже, кто нуждается в помощи, — и помогай». Это был для меня первый опыт жизни не ради себя и своей семьи.

Никогда не забуду первую литургию в Карсаве: после причастия мы со старшим сыном остановились напротив открытых Царских Врат и действительно не знали, «на небе мы или на земле». Когда запели 33-й Псалом, к нам подбежали и дали в руки богослужебную книгу, чтобы мы могли прославлять и благодарить Бога вместе со всей церковью. А потом была первая беседа: отец Виктор сидел спиной к окну, лица его я не видела, только свет окружал его. Не помню, какие я задавала вопросы, но на все он отвечал одно: «Тебе нужно на оглашение». Потом я узнала, что это такое, и по доверию пошла.

Он всегда руководствовался принципом, что один христианин – не христианин. Для него это было невозможно. Пройдя оглашение, наша группа не захотела расставаться, что было так естественно, ведь мы прожили столь важный период вместе. Я часто после этого ездила в Карсаву и звонила отцу Виктору, спрашивая совета, пока однажды не услышала: «У тебя есть община, они тебя знают. Спроси у братьев и сестер». Он старался поставить человека на ноги так, чтобы тот научился жить не для себя, а мог помогать другим. И в этом он был последователем отца Тавриона, который собирал церковь в самые трудные для нее времена, уча прежде всего тех, кто мог потом научить других.

После оглашения мы вместе ходили в храм на Литургию. Отец Виктор вдохновлял нас, говоря: «Вы должны быть как закваска. Будете вместе молиться – и прихожане к вам потянутся». Раз в неделю мы встречались, читали вместе Евангелие, учились жить по нему, помогая друг другу. Помню слова отца Виктора, сказанные мне однажды и которые я не сразу поняла: «Чем чаще вы собираетесь вместе, тем лучше – в это время Царство Небесное созидается». Для отца Виктора было важно, чтобы мы, будучи христианами, несли свет в мир, как и сам он это делал по образу Христа.

В то время в Карсаву часто приезжали братья и сестры из Преображенского братства. В Карсаве проходили лагеря с детьми и подростками Братства. Братская жизнь для меня тогда была чем-то внешним, но привлекала открытостью и глубиной отношений. Однажды к нам в Ригу приезжали паломники, рассказывали о Свято-Филаретовском институте, и мне в голову пришла мысль получить духовное образование. Помню, как я приехала к отцу Виктору за благословением. Он внимательно на меня смотрел, а я не скрывала своей радости... И он благословил, сказав тогда: «Есть образование от низших, а ты сейчас идешь получать образование от высших. Не списывай, потому что оценки будет ставить Сам Господь». Поставив меня на этот путь, он был за меня уже спокоен, я это чувствовала.